Русская народная сказка
Объекты: царства Медное, Серебряное, Золотое, Жемчужное (ступени духовного мира, в материальном мире: Урал и его недра).
В то давнее время, когда мир Божий наполнен был лешими, ведьмами да русалками, когда реки текли молочные, берега были кисельные, а по полям летали жареные куропатки, в то время жил-был царь по имени Горох с царицею Анастасьей Прекрасною; у них было три сына-царевича. Сотряслась беда немалая: утащил царицу нечистый дух. Говорит царю большой сын:
– Батюшка, благослови меня, поеду отыскивать матушку.
Поехал и пропал, три года про него ни вести, ни слуху не было.
Стал второй сын проситься:
– Батюшка, благослови меня в путь-дорогу, авось мне посчастливится найти и брата и матушку. Царь благословил; он поехал и тоже без вести пропал – словно в воду канул. Приходит к царю меньшой сын Иван-царевич:
– Любезный батюшка, благослови меня в путь-дорогу; авось разыщу и братьев и матушку.
– Поезжай, сынок!
Иван-царевич пустился в чужедальнюю сторону; ехал, ехал и приехал к синю морю, остановился на бережку и думает: «Куда теперь путь держать?» Вдруг прилетели на море тридцать три колпицы, ударились оземь и стали красные девицы – все хороши, а одна лучше всех; разделись и бросились в воду. Много ли, мало ли они купались – Иван-царевич подкрался, взял у той девицы, что всех краше, кушачок и спрятал за пазуху.
Искупались девицы, вышли на берег, начали одеваться – одного кушачка нет.
– Ах, Иван-царевич, – говорит красавица, – отдай мой кушачок.
– Скажи прежде, где моя матушка?
– Твоя матушка у моего отца живёт – у Ворона Вороновича. Ступай вверх по морю, попадётся тебе серебряная птичка, золотой хохолок: куда она полетит, туда и ты иди.
Иван-царевич отдал ей кушачок и пошёл вверх по морю; тут повстречал своих братьев, поздоровался с ними и взял с собою. Идут они вместе берегом, увидали серебряную птичку, золотой хохолок, и побежали за ней следом. Птичка летела-летела и бросилась под плиту железную, в яму подземельную.
– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, благословите меня вместо отца, вместо матери; опущусь я в эту яму и узнаю, какова земля иноверная, не там ли наша матушка.
Братья его благословили, он сел на рели, полез в ту яму глубокую и спущался ни много, ни мало – ровно три года; спустился и пошёл путём-дорогою. Шел-шел, шел-шел, увидал Медное царство; во дворце сидят тридцать три девицы-колпицы, вышивают полотенца хитрыми узорами, – городками с пригородками.
– Здравствуй, Иван-царевич! – говорит царевна Медного царства. – Куда идёшь, куда путь держишь?
– Иду свою матушку искать.
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; он хитёр и мудёр, по горам, по долам, по вертепам, по облакам летал! Он тебя, добра молодца, убьет! Вот тебе клубочек, ступай к моей середней сестре – что она тебе скажет. А назад пойдёшь, меня не забудь. Иван-царевич покатил клубочек и пошёл вслед за ним. Приходит в Серебряное царство; там сидят тридцать три девицы-колпицы. Говорит царевна Серебряного царства:
– Доселева русского духа было видом не видать, слыхом не слыхать, а нонче русский дух воочью проявляется! Что, Иван-царевич, от дела пытаешь, али дела пытаешь?
– Ах, красная девица, иду искать матушку.
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился! Эх, царевич, ведь он тебя убьёт! Вот тебе клубочек, ступай-ка ты к меньшой моей сестре – что она тебе скажет: вперед ли идти, назад ли вернуться?
Приходит Иван-царевич к Золотому царству; там сидят тридцать три девицы-колпицы, полотенца вышивают. Всех выше, всех лучше царевна Золотого царства – такая краса, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит она:
– Здравствуй, Иван-царевич! Куда идешь, куда путь держишь?
– Иду матушку искать.
– Твоя матушка у моего отца, у Ворона Вороновича; и хитер он, и мудёр, по горам, по долам летал, по вертепам, по облакам носился. Эх, царевич, ведь он тебя убьет! На тебе клубочек, ступай в Жемчужное царство: там твоя мать живет. Увидя тебя, она возрадуется и тотчас прикажет: «Няньки-мамки, подайте моему сыну зелена вина!». А ты не бери; проси, чтоб дала тебе трехгодовалого вина, что в шкапу стоит, да горелую корку на закусочку. Не забудь ещё: у моего батюшки есть на дворе два чана воды – одна вода сильная, а другая малосильная; переставь их с места на место и напейся сильной воды.
Долго царевич с царевной разговаривали и так полюбили друг друга, что и расставаться им не хотелося; а делать было нечего – попрощался Иван-царевич и отправился в путь-дорогу. Шёл-шёл, приходит к Жемчужному царству. Увидала его мать, обрадовалась и крикнула:
– Мамки-няньки! Подайте моему сыну зелена вина.
– Я не пью простого вина, подайте мне трехгодовалого, а на закуску горелую корку.
Выпил трёхгодовалого вина, закусил горелою коркою, вышел на широкий двор, переставил чаны с места на место и принялся сильную воду пить. Вдруг прилетает Ворон Воронович; был он светел, как ясный день, а увидал Ивана-царевича – и сделался мрачней тёмной ночи; опустился к чану и стал тянуть бессильную воду. Тем временем Иван-царевич пал к нему на крылья; Ворон Воронович взвился высоко-высоко, носил его и по долам, и по горам, и по вертепам, и облакам и начал спрашивать:
– Что тебе нужно, Иван-царевич? Хочешь – казной наделю?
– Ничего мне не надобно, только дай мне посошок-перышко.
– Нет, Иван-царевич! Больно в широки сани садишься. И опять понёс его Ворон по горам и по долам, по вертепам и облакам. Иван-царевич крепко держится; налёг всею своей тяжестью и чуть-чуть не обломил ему крылья. Вскрикнул тогда Ворон Воронович:
– Не ломай ты мои крылышки, возьми посошок-пёрышко!
Отдал царевичу посошок-пёрышко; сам сделался простым вороном и полетел на крутые горы. А Иван-царевич пришел в Жемчужное царство, взял свою матушку и пошел в обратный путь. Смотрит: Жемчужное царство клубочком свернулося да вслед за ним покатилося.
Пришел в Золотое царство, потом в Серебряное, а потом и в Медное, взял и повёл с собою трех прекрасных царевен, а те царства свернулись клубочками да за ними ж покатилися. Подходит к релям и затрубил в золотую трубу.
– Братцы родные! Если живы, меня не выдайте.
Братья услыхали трубу, ухватились за рели и вытащили на белый свет душу красную девицу, Медного царства царевну; увидали её и начали меж собою ссориться: один другому уступить её не хочет.
– Что вы бьётесь, добрые молодцы! Там есть ещё лучше меня красная девица.
Царевичи опустили рели и вытащили царевну Серебряного царства. Опять начали спорить и драться; тот говорит:
– Пусть мне достанется! А другой:
– Не хочу! Пусть моя будет!
– Не ссорьтесь, добрые молодцы, там есть краше меня девица.
Царевичи перестали драться, опустили рели и вытащили царевну Золотого царства. Опять было принялись ссориться, да царевна-красавица тотчас остановила их:
– Там ждёт ваша матушка!
Вытащили они свою матушку и опустили рели за Иваном-царевичем; подняли его до половины и обсекли веревки. Иван-царевич полетел в пропасть, крепко ушибся и полгода лежал без памяти; очнувшись, посмотрел кругом, припомнил всё, что с ним сталося, вынул из кармана посошок-пёрышко и ударил им об землю. В ту ж минуту явилось двенадцать молодцев.
– Что, Иван-царевич, прикажете?
– Вынесть меня на вольный свет.
Молодцы подхватили его под руки и вынесли на вольный свет. Стал Иван-царевич про своих братьев разведывать и узнал, что они давно поженились: царевна из Медного царства вышла замуж за середнего брата, царевна из Серебряного царства – за старшего брата, а его наречённая невеста ни за кого не идёт. И вздумал на ней сам отец-старик жениться; собрал Думу, обвинил свою жену в совете с злыми духами и велел отрубить ей голову; после казни спрашивает он царевну из Золотого царства:
– Идёшь за меня замуж?
– Тогда пойду за тебя, когда сошьёшь мне башмаки без мерки. Царь приказал клич кликать, всех и каждого выспрашивать: не сошьёт ли кто царевне башмаков без мерки?
На ту пору приходит Иван-царевич в своё государство, нанимается у одного старичка в работники и посылает его к царю:
– Ступай, дедушка, бери на себя это дело. Я тебе башмаки сошью, только ты на меня не сказывай. Старик пошел к царю:
– Я-де готов за эту работу взяться.
Царь дал ему товару на пару башмаков и спрашивает:
– Да потрафишь ли ты, старичок?
– Не бойся, государь, у меня сын чеботарь.
Воротясь домой, отдал старичок товар Ивану-царевичу; тот изрезал товар в куски, выбросил за окно, потом растворил Золотое царство и вынул готовые башмаки:
– Вот, дедушка, возьми, отнеси к царю. Царь обрадовался, пристаёт к невесте:
– Скоро ли к венцу ехать? Она отвечает:
– Тогда за тебя пойду, когда сошьёшь мне платье без мерки. Царь опять хлопочет, сбирает к себе всех мастеровых, дает им большие деньги, только чтоб платье без мерки сшили. Иван-царевич говорит старику:
– Дедушка, иди к царю, возьми материю, я тебе платье сошью, только на меня не сказывай.
Старик поплёлся во дворец, взял атласов и бархатов, воротился домой и отдал царевичу. Иван-царевич тотчас за ножницы, изрезал на клочки все атласы и бархаты и выкинул за окно; растворил Золотое царство, взял оттуда что ни есть лучшее платье и отдал старику:
– Неси во дворец! Царь радехонек:
– Что, невеста моя возлюбленная, не пора ли нам к венцу ехать? Отвечает царевна:
– Тогда за тебя пойду замуж, когда возьмешь старикова сына да велишь в молоке сварить.
Царь не задумался, отдал приказ – и в тот же день собрали со всякого двора по ведру молока, налили большой чан и вскипятили на сильном огне. Привели Ивана-царевича; начал он со всеми прощаться, в землю кланяться; бросили его в чан: он раз нырнул, другой нырнул, выскочил вон – и сделался таким красавцем, что ни в сказке сказать, ни пером написать. Говорит царевна:
– Посмотри-ка, царь! За кого мне замуж идти: за тебя ли, старого, или за него, доброго молодца?
Царь подумал: «Если и я в молоке искупаюся, таким же красавцем сделаюся!» Бросился в чан и сварился в молоке. А Иван-царевич поехал с царевной из Золотого царства венчаться; обвенчались и стали жить-поживать, добра наживать.